О нас

Николай Каменский:

«Геология - это перспективно»

 

Nikolai Kamenskiy:

«Geology means opportunity»

 

 

Тимур Құлыбаев:

«Біз геологиялык барлауды кайта жандандыруымыз керек!»

 

Тимур Кулибаев: «Нам нужно возрождать геологоразведку!»

 

 

Өңірлік бағдарлама бойынша алматы қаласында 3000 сауда орнын құру ұсынылды

 

В Алматы прошла ежегодная конференция предпринимателей

 

 

Совет ветеранов Казахстана отмечает

30-летие

 

 

Давайте говорить о хорошем, и мир станет лучше!

 

 

Павел Беклемишев:
«На базе того богатства, которое имеет казахстан, мы можем стать…»

 

 

Эффективные организации работодателей

 

Effective employers’ organizations

 

 

Алматинский электромеханический колледж: Кузница современных кадров

 

 

«Правительство для граждан»:

Размер пенсий и пособий увеличится

 

 

3D-printing: Перспективы развития в Казахстане

 

 

Рождение маленькой звездочки

 

Время первых.

В прокат вышел первый масштабный фильм, снятый в формате 3D

 

 

 

Birth  of  a  new  little  star

 

 

 

 

- В свое время Вы создали и возглавили Ассоциацию производителей оборудования и услуг для недропользователей РК. Чем она занималась и какие вопросы решила?

 

- Когда развалился Союз, у нас (оборонщиков Казахстана) не было ни министерства, ни главка, ни вообще какой-либо организации, которая бы занималась вопросами оборонного машиностроения. Тогда появилась корпорация КЭМПО (казахстанские машиностроительные и электротехнические предприятия оборонного комплекса), позднее она трансформировалась в национальную компанию «Коргау», а спустя годы на осколках этих структур появился сегодняшний «Казахстан инжиниринг».

Первые годы руководители бывших оборонных предприятий были в поиске, перед ними стояли важнейшие вопросы – как сохранить производство, как решать новые проблемы, которые появлялись не то что каждый день, но иногда и каждый час. Без совместного обсуждения этих проблем, без развития кооперации мы бы не выжили. Как минимум ежеквартально проходили общие собрания, выездные заседания в разных городах республики, там, где находились основные предприятия (Уральск, Кокчетав, Петропавловск, Павлодар, Усть-Каменогорск, Алматы). Такие встречи, и не только в формальном режиме, позволяли обсуждать все актуальные проблемы отрасли и совместно находить варианты их разрешения.

Параллельно я, как молодой руководитель, участвовал во встречах руководителей промышленных предприятий г. Алматы, где уже за пределами отраслевого круга также обсуждали, как жить дальше. Эти встречи привели к созданию Союза промышленников Алматы, который активно участвовал в становлении Союза промышленников и предпринимателей республики. Опыт совместного решения проблем в последующем 2001 году подтолкнул меня к инициативе по созданию Ассоциации производителей оборудования и услуг для недропользователей (АПОУН РК). Необходимость и важность создания этой организации была продиктована временем. Мы с коллегами машиностроителями поставили несколько серьезных задач и, забегая вперед, могу сказать, что эти задачи, в основном, успешно решили.

Главные среди них – разработать и создать механизмы защиты отечественных товаропроизводителей, решить специфичные вопросы налогообложения и таможенных пошлин при поставках недропользователям, сдвинуть с мертвой точки вопросы профессионально-технического образования.

Наша ассоциация предложила (и добилась включения) текст статьи 245 Налогового Кодекса по обложению НДС в особых случаях, которая предусматривает возврат НДС отечественным производителям при поставках товаров недропользователям, освобожденным от уплаты НДС при импорте и, тем самым, уравнявших отечественных производителей с иностранными поставщиками.

Мы принимали активное участие в разработке Закона «Об основах технического регулирования», понимая, что без современного решения этих проблем невозможно дальнейшее техническое развитие.

Ассоциация образовалась практически одномоментно, тогда в нее вступило около 25 предприятий, большую часть вступительных взносов мы потратили на оплату разработки первой редакции правил «О порядке приобретения товаров, работ и услуг при проведении нефтяных операций». Ассоциация решила серьезные вопросы и задачи, и, наверное, сделала все, что было необходимо на тот момент, просуществовав восемь лет.

Сегодня свою общественную работу я продолжаю как член правления Союза машиностроителей РК, который объединяет 180 средних и крупных предприятий страны. Оценку его деятельности поставит время, судья строгий.

 

 

 

 

 

- Что сегодня собой представляет собой машиностроение Казахстана?

 

- В объеме промышленного производства республики, по разным оценкам, доля машиностроения составляет от 1,5 до 3%. Как таковой статистики у меня нет, есть лишь приблизительные цифры. Например, на ежегодном форуме машиностроителей официально регистрируются порядка 700 участников. Правда, среди них есть и те, кто оказывает услуги машиностроителям, однако, как бы то ни было, они тоже, пусть и косвенно, но участвуют в производственном процессе.

В сентябре прошлого года в Астане прошел IV форум машиностроителей Казахстана, в рамках которого работали восемь секций. Как представитель нефтегазового машиностроения, остановлюсь на этом направлении. На момент распада Союза в Казахстане было только одно предприятие этого профиля – завод им. Петровского в г. Атырау. Теперь же в работе секции приняли участие представители ста субъектов. Понятно, что не все они нефтегазовые машиностроители. Тот же Петропавловский завод тяжелого машиностроения занимается многими другими направлениями. Кстати, выступление директора ПЗТМ на заседании нашей секции было самым профессиональным. Это свидетельствует о том, что потенциал еще сохранился. Может, уже не такой, как прежде, но все же имеется. С точки зрения понимания ситуации и широты взгляда на отрасль и свое место в ней они, конечно, молодцы.

Есть транспортное машиностроение. В первую очередь железнодорожное. Тут мы должны сказать о роли государства, и сегодня в Казахстане производят электровозы и тепловозы, вагоны грузовые и пассажирские, стрелочные переводы, собираются производить колесные пары.

Горно-металлургическое машиностроение. Оно было всегда и в свое время считалось одним из самых мощных. В составе всех крупных горно-металлургических комплексов были оснащенные рембазы – практически машиностроительные заводы.

Реанимируется сельскохозяйственное машиностроение. Например, в прошлом году я попал на предприятие, которое с нуля начинает делать трактор типа «Кировец». Там используют документацию бывших конструкторов Кировского завода, которые отделились в отдельную компанию и создали новую, причем вполне приличную, модель тяжелого колесного трактора.

Нельзя не упомянуть электротехническое машиностроение. Alageum Electric – пример успешного развития. В Кентау работал завод по производству трансформаторов, который был далеко не первым в Союзе. Кентау – это город, который держался за счет градообразующих предприятий, и одним из них был этот завод. Одно время он был, что называется, при смерти. Пришел Сайдулла Кожабаев, человек совершенно иной профессии, но именно он вдохновил работников, и они «вытащили» завод. Я там был и могу заверить, что это современное производство, которое уверенно движется вперед. Компания уже вышла за рамки производства собственно трансформаторов и выпускает подстанции и другую востребованную продукцию. Руководству компании уже  тесно в рамках Кентау, и они приобрели мощности в Алматы, Уральске, наращивают номенклатуру, осваивают новые рынки. Такая вот поистине удивительная история возрождения завода. И, судя по всему, это еще не предел.

Почти 37 лет я проработал на одном заводе, при этом 24 года был директором. Мне казалось, что я знаю о нашей отрасли в Казахстане все или почти все. Сейчас я занимаюсь консультированием и много езжу по стране. В прошлом году посетил 70 машиностроительных предприятий в восьми регионах Казахстана, включая Астану и Алматы. Так вот, было приятно видеть – не все так плохо, оказывается. Сегодня у нас есть немало предприятий, ведущих серьезную реконструкцию своих производств, есть предприятия, строящиеся заново.

Сейчас многие предприятия находятся в режиме ожидания. К примеру, есть надежда на то, что когда в полную силу заработает наш транзитный железнодорожный потенциал, у завода «Локомотив құрастыру зауыты» вырастут объемы продаж. Завод строился с производственной мощностью в 100 локомотивов, и в лучший год они вышли на 85, но в прошлом году было всего четыре заказа.

Благодаря рабочей командировке по республике я увидел, что есть серьезные наработки по уровню ничем не хуже европейских предприятий, потенциал у нас огромный, Караганда, Темиртау активно работают. Но людям нужно помогать, обучать – и это все возможно, другое дело – кто будет учить? К сожалению, чиновники не всегда владеют этими вопросами.

Понимаете, у казахстанского машиностроения есть проблемы, связанные с нашим географическим положением, – мы находимся далеко от рынков сбыта. У нас могут сделать «Мерседес», и даже лучше, чем немецкий, но стоить он будет 10 млн евро. Кто его купит? Чтобы поднимать отрасль, важно четко понимать, что можно делать в нашей стране. На мой взгляд, это две вещи: крупногабаритная техника, которая будет востребована в Казахстане (при этом – мелкосерийное производство); второе – это то, что базируется на каком-то уникальном казахстанском сырье, материалах. К счастью, у нас такие материалы есть – титан, бериллий, редкоземельные металлы, у нас есть практически все! Базируясь на доступности уникального сырья, можно производить высококачественную продукцию и вывозить ее на внешние рынки, но это очень серьезный «хайтековский» сектор, для которого требуется высококлассный инжиниринг, которого у нас пока не хватает.

Кроме того, мы можем быть очень сильными в области производства оборудования для горной добычи – это специфичная отрасль, которая есть не во всех странах мира.

У нас можно делать электродвигатели, для этого есть большие возможности, опыт и рынок, потребность. При всем этом нужно четко понимать, что отдача будет не завтра, не через месяц, и даже не через два года. Нужно стратегическое видение с дальней перспективой. В Казахстане есть рынок для продукции нашей отрасли. Правда, он специфический. К сожалению, всю машиностроительную продукцию, которую завозим в Казахстан, производить сами мы не в состоянии. Можно производить только часть этого. Приведу в качестве иллюстрации такой пример. На заводе «Атыраунефтемаш» создали производство сверхтяжелых изделий и сумели отвоевать у китайской компании Sinopec Engineering заказ для проекта реконструкции АНПЗ, который она очень хотела разместить у себя в Китае.

Казахстанцы предложили цену ниже, но с учетом доставки. Произвести дешевле, чем китайцы у себя, нереально: мы не фокусники. Но сделать дешевле с учетом транспортной составляющей, которая для гигантского изделия большая, смогли. При этом качество ни на йоту не хуже, чем в Китае. Этот пример показывает, что резервы у нас есть.

Но мы должны понимать, что у нас маленький внутренний рынок, а значит, надо организовывать производство с учетом этого важнейшего фактора и не питать иллюзий, что, например, завтра мы сможем спокойно выйти на те же российские рынки.

Например, Президент Н. Назарбаев уже много лет ставит задачу научиться производить конечную продукцию из титана. С советских времен в Усть-Каменогорске выпускали титановую губку, полуфабрикат, сейчас уже производят прокат. Пришло время научиться изготавливать титановые детали и узлы для авиации и аэрокосмической отрасли. Заметьте, пока не самолеты и космические аппараты, а что-то необходимое для их сборки. И это, я думаю, нам по силам.

 

 

 

 

 

- Как сегодня решается проблема подготовки кадров для вашей отрасли?

 

- Тема животрепещущая. В начале этого года в Алматы на заседании региональной палаты предпринимателей был вынесен вопрос об аккредитации сертификационных центров в области образования.

Мировая практика показывает, что оценивать уровень подготовки выпускников (имеются ввиду специалисты, получившие профобразование) должно не само обучающее учреждение, а сертификационные центры, которые будут формироваться при ассоциациях, а аккредитовать эти центры будет Палата предпринимателей.

Нам предложили аккредитовать девять центров, но на практике идея, увы, пока реально не сработала. Профессиональных стандартов пока нет.

У нас много говорят о дуальном образовании. Вот выпускают из колледжа сварщика. Как определили: хороший он или плохой? По сварному шву, говорят, визуально. А что внутри этого шва, какого его качество? Для этого в колледже оборудования нет. Мы брали на завод выпускников и закрепляли наставников – а ведь это затраты. При этом лучший «выхлоп», если одна треть выпускников останется работать.

Ситуация здесь вот какая. Колледж получает госзаказ и деньги, студент обучается почти три года, из них 9 месяцев – на практике. Уместно ставить вопрос о возмещении 50-70% затрат предприятию. Но даже обсуждать эту проблему пока никто не хочет. Поэтому такое дуальное образование и не работает в полную силу.

Что касается качества высшего образования, то здесь также все печально. Могу сказать, что чем севернее, тем лучше образование, но бывают и исключения. На собеседованиях с молодыми инженерами я всегда задаю один и тот же вопрос – что такое сталь? Из 100 только 10 могут ответить правильно на этот вопрос, из этих 10 только один может сказать, где заканчивается чугун, а где начинается сталь. Вот такой у нас уровень образования, хотя сейчас у студентов возможности колоссальные, а зная английский, эти возможности увеличиваются раз в 30.

У нас есть чем заниматься и куда двигаться. Наши природные богатства у многих вызывают интерес, их правильное освоение и использование – вопрос нашей независимости. Сумеем – сохраним. А для этого нужно много работать и становиться конкурентоспособными, чтобы нас уважали, ведь тезис о независимости дорогого стоит.

 

 

Ирина АЛЕКС,
Евгения СКАЛЕЙ

 

 

 

предыдущая статья

СОДЕРЖАНИЕ

СЛЕДУЮЩАЯ СТАТЬЯ