ГЛАВНАЯ

АРХИВ

#1 (17) 2017

НИКОЛАЙ КАМЕНСКИЙ:

«ГЕОЛОГИЯ - ЭТО ПЕРСПЕКТИВНО»

 

 

О преимуществах и недостатках перехода Казахстана на международную систему учета запасов полезных ископаемых, кадровом дефиците, проблемах и перспективах геологии мы беседуем с директором инжиниринго-консалтинговой компании «Два Кей» Николаем КАМЕНСКИМ.

 

 

 

 

 

 

– Николай Геннадьевич, сегодня ваша компания – одна из лучших в сфере оказания консалтинговых и инжиниринговых услуг для горных и геологических предприятий Казахстана. Ваш бизнес вырос из маленького коллектива – всего из четырех единомышленников – в большое предприятие с численностью более 100 человек. Какой путь вы прошли за этот период?

 

- В 1991 году, когда я окончил Казахский политехнический институт, на нашем потоке было 250 геологов и геофизиков. Наш выпуск стал первым, получившим свободные дипломы. В то время уже наметился серьезный системный кризис, много талантливых геологов осталось без работы. Тогда и родилась идея собрать команду единомышленников и организовать консалтинговую компанию.

На этапе становления 80% всего, чем приходилось заниматься мне и моим коллегам, мы делали впервые. Во многом это было связано с новыми законами,  с новыми сферами деятельности, ориентированными на рыночные отношения. Тем не менее, ставка на квалификацию, помноженная на трудолюбие наших сотрудников, вполне себя оправдала.

Как результат, в ТОО «Два Кей» активно развиваются инжиниринговое, консалтинговое и геологоразведочное направления. Есть подразделения, специализирующиеся на полевых геологоразведочных работах, бурении, экологическом аудите, радиоэкологии, а также своя минералогическая и аналитическая лаборатории, последняя получила государственную и международную аттестацию. Сейчас мы можем делать в нашей лаборатории анализы более чем на 50 элементов таблицы Менделеева.

.

 

 

– Какие проекты в портфолио вашей компании?

 

- За прошедшие годы мы смогли существенно продвинуться во многих направлениях нашей отрасли.

Сейчас «Два Кей» в процессе проектирования одного из самых больших рудников в мире по добыче урана, на нашем счету успешно защищенные отчеты с подсчетом запасов, в общей сложности по более чем 200 тыс. тонн урана, 3 млн тонн меди, 100 тонн золота, 70 тыс. тонн вольфрама и 50 тыс. тонн молибдена.

В течение шести лет наша геологоразведочная партия ведет работы на месторождениях урана, золота, антрацита и полиметаллов, на своих площадях было выявлено несколько перспективных структур на медь, вольфрам, олово, полиметаллы.

В активе выполненных нашей компанией проектов есть открытая добыча с производительностью от нескольких сотен тысяч тонн в год по руде до поистине больших рудников, добывающих до 20 млн тонн руды в год. Не так давно мы сделали и успешно утвердили проект подземной добычи. Это первая работа по такому способу добычи и мы не собираемся останавливаться на достигнутом.

 

 

 

- Казахстан перешел на международную систему учета запасов полезных ископаемых и в июне 2016 года вступил в CRIRSCO с собственным стандартом KAZRC. Чем принципиально отличаются эти системы и что нам ждать от этих изменений?

 

- Принципиально и стандарты ГКЗ, и международные стандарты преследуют одну и ту же цель – подтвердить достоверность запасов. При этом необходимо отдавать отчет, что система ГКЗ более развита и старше на 50 лет, чем самый продвинутый стандарт из семейства CRIRSCO.

Другой вопрос, что нашу систему на Западе принципиально не воспринимают в финансовых кругах. Я думаю, что это делается намеренно. Представьте следующий монолог.

- Кто вам подписывал отчет с подсчетом запасов? Главный геолог экспедиции? Мы не знаем такого… Вот если бы вам подписало отчет компетентное лицо, оформленное по всем правилам международных стандартов, тогда да, мы будем этот отчет рассматривать. Где вы делали анализы? В лаборатории, работающей по госстандартам? Нет, мы ей не верим… Вот если бы вы сделали анализы в лаборатории, имеющей международную аккредитацию…

Им все равно, что, как правило, наши главные геологи были квалифицированнее большинства современных компетентных лиц, и все равно, что государственные стандарты были строже, чем международная аккредитация.

Подход простой и по формальному признаку. Даже рассматривать такие объекты не будут. На мой взгляд, все это делается, чтобы приобрести как можно больше активов за как можно меньшие деньги. И если вы захотите продать свой актив по недропользованию на бирже, то подход будет примерно следующий:

- Сколько вы за него просите? 33 миллиона? Нет, мы вам не верим, хотя вроде что-то есть, хотите, мы у вас его купим за полмиллиона? Нет? Хотите 33? Сделайте все по международным стандартам, мы потом посмотрим. Учитывая такой подход, конечно правильно, что мы перешли на международные стандарты отчетности. Теперь мы можем начать разговаривать с международной финансовой общественностью на одном языке, и надо понимать, что это только начало. Финансовые структуры будут делать все, чтобы сбить цену и не платить за наши активы по их реальной цене. Что я могу сказать? Это рынок.

Безусловно, чтобы этот институт заработал, нужно еще многое сделать, в том числе, поддержать наших компетентных лиц, которые уже появились благодаря созданному в Казахстане Профессиональному объединению независимых экспертов по недропользованию – ПОНЭН. Необходимо продвинуть наш стандарт на международные биржи и, поверьте, несмотря на то, что этот стандарт как две капли воды похож на стандарт JORC, сделать это будет крайне тяжело. Я думаю, что сказать о том, что мы в этой области действительно сильно продвинулись, можно будет только тогда, когда на наши объекты, за подписью наших компетентных лиц, международные биржи начнут выделять финансы для строительства и развития. А это большой и трудный путь, который нам еще предстоит пройти.

 

 

 

- Давайте обсудим плюсы и минусы перехода на новые стандарты отчетности по запасам.

 

 – В переходе на новую модель есть свои преимущества и свои недостатки. Главное преимущество – KAZRC позволит нам разговаривать с мировым рынком на привычном для них языке и, надеюсь, поможет привлечь инвесторов. Помимо этого, недропользователи будут меньше зависеть от государства, так как с переходом на новую систему отчетности государство будет получать и безоговорочно принимать геологические отчеты, в том числе, отчеты по запасам, составленные компетентными лицами. При этом, оно не будет иметь право отказаться их принять. Недропользователь будет легче и быстрее принимать решения по отработке тех или иных запасов, ориентируясь на рентабельность объекта в конкретных экономических условиях. Для работающих рудников это действительно большой шаг вперед по снятию административных барьеров.

Но это вовсе не означает, что недропользователю станет намного легче жить. В новой системе придется гораздо взвешеннее подходить к выбору своих консультантов (компетентных лиц).

В старой системе существовал свод строгих правил и инструкций, институт независимой экспертизы, и в итоге государство за подписью ГКЗ под запасами признавало их достоверность. Исторически, ГКЗ для государства – это то же самое компетентное лицо, которое в свое время давало рекомендации государству: можно или нельзя вкладывать в конкретный объект государственные деньги.

Если ГКЗ признавало запасы рентабельными и достоверными, то Госплан ставил данный объект в свои планы развития, и на этих объектах начиналось строительство рудников, фабрик, иногда даже городов. Если же ГКЗ не признавало объект рентабельным, соответственно, никто на такие объекты деньги никогда не выделял. Этот же принцип достоверности и рентабельности запасов заложен во все международные стандарты публичной отчетности по запасам.

В новой системе все отдается на риск и совесть того, кто является владельцем данного объекта и кто делал данный конкретный отчет с подсчетом запасов – компетентному лицу. В этой системе нет строгих правил и все ориентировано на опыт конкретных компетентных лиц. Это такая своеобразная игра: верю – не верю. Никто не навязывает свои услуги. Все сами: верите или не верите конкретному лицу или конкретной компании, которую наняли. Хотите проверить, что вам разведали и подсчитали, тогда нанимаете других компетентных лиц, и они проверяют. Хотите продать объект – к компетентным лицам, хотите купить – опять же к ним.

Для «начинающих» недропользователей есть большой риск потерять свои деньги. Но и у владельцев активов, которые сами не занимаются управлением компаний риск также возрастает, и там риск другой. Большинство наемных менеджеров (специалистов, независимо от профессии) работают на своего работодателя временно и, как правило, не довольны своей заработной платой. Их задача за время своего пребывания на конкретном объекте сделать себе имя, а потом найти более высокооплачиваемую работу. Как правило, они и заказывают иногда не нужные пересчеты запасов для того, чтобы объяснить своим акционерам, что в данном случае можно работать только на участках с высоким содержанием полезных компонентов. И акционеры даже какое-то время получают сверхдоходы от их деятельности, платят им соответствующие бонусы, а затем наступает «похмелье» – менеджеры сделали себе имя, получили бонусы и ушли в другую, более крупную компанию, на более высокую заработную плату. Акционеры при этом остаются с объектом, на котором все богатое отработано, а в остатках – большое количество запасов с низкой рентабельностью и с вопросом «что с этим всем делать?»

Международные системы отчетности – это и большие перспективы, и большие риски. Если оглянуться назад, то самые скандальные авантюры делались как раз под эгидой международных стандартов. Но если вам повезет, и вы действительно нашли профессионалов, которые достоверно и качественно сделают открытие и докажут всему миру его состоятельность, вы можете спокойно войти в клуб миллиардеров, потратив относительно небольшие деньги.

В любом случае надо понимать, что геология – это риск, это своеобразная рулетка. Даже когда все космоснимки мира, геологические и геофизические карты вам показывают, что вот здесь должен быть объект – его может и не быть. Или он может оказаться там, где ожидалось, но не совсем то, что вам хотелось. Поэтомувсе геологические исследования делаются поэтапно, и после каждого этапа надо остановиться и задаться простыми вопросами:

1. Есть ли основания для продолжения дальнейших и, как правило, более дорогих работ?

2. Все ли мы сделали для того, чтобы убедиться в том, что объект здесь может быть/уже есть/точно нет, и искать бесполезно.

И на эти простые вопросы, опять же, должны ответить компетентные лица (надо понимать, что раньше они просто назывались геологами, геофизиками с большим опытом).