Дизайн как государственная политика

На Ваш взгляд, что нужно изменить в подходе к творческим Союзам и вообще к культуре со стороны государства?

– Государство не имело и до сих пор не имеет нормативных и правовых, нормативно-технических основ для легализации такой деятельности как дизайн. Как, к примеру, легализовать свободного художника, который пишет картину Репина «Приплыли». Или Кандинского, или Айтбаева…

Если вспомнить историю, в тяжелое послевоенное время внедрялся знаменитый план Маршалла по возрождению и восстановлению стран-пораженцев – Германии, Италии, Японии (программа помощи Европе после Второй мировой войны, выдвинутая в 1947 году госсекретарем США Джорджем Маршаллом, – прим. автора).

Все ли удалось осуществить из того, что было задумано?

– Самое тяжелое, что мы не видим в круговерти этой жизни и суете – нормальной действенной политики в культуре. В последнем обращении главы государства к народу говорится о совершенствовании культурной политики. Это декларация, но реакция пока инерционная, нет системности…

Как выдумаете, с чем это связано?

– С исторической реальностью, в которой оказались казахская культура и казахская духовность. События конца XIX и начала XX века трагически сказались на нашей ментальности. В XX веке мы потеряли основу культуры, традиции и корни. В этом повинна инерция восприятия, евроцентризм: кочевая культура не воспринималась как цивилизационная матрица. Все, что было связано с кочевой культурой, с монголо-татарским игом, отрицалось. «Деланность» культуры имеет место быть и есть только в Европе. В России, предположим, отрицание исконной культуры взял на вооружение Петр I и под топор пошли не только бороды, но и чьи-то головы. Появились новые трактовки русской культуры, тем же Карамзиным, которые определи комплекс неполноценности собственной культуры – через призму европейской культуры.

Солидарная культура, родившаяся в Евразии (степь и горы жили в другой среде), привела к истреблению пластов кочевой культуры. Остатки культуры были уничтожены процессом активной индустриализации, на нашей территории были построены мощные промышленные гиганты. И прошла коллективизация. Сталинские репрессии завершили картину, истребив духовных лидеров нации. Географическая карта, созданная Сатпаевым, способствовала раскрытию природных кладовых Казахстана (первый президент Академии наук Казахской ССР получил известность как организатор науки, а также геолог, открывший Улутау-Джезказганское месторождение, крупнейшее в мире по запасам меди, – прим. автора).

Но разве деятельность Каныша Имантаевича не способствовала развитию фундаментальной науки в республике?

– Не об этом речь.

Одно дело, строительство, где традиционно сложилась проектная система. Мы не создали базы в других областях, чтобы производить самое элементарное, к примеру, те же гвозди. У нас была программа по импорту-замещению, и мы могли бы заняться производством собственной мебели, стульев, столов и т. д. Но ни один человек в государственной структуре, ни один чиновник не обратился к нам тогда с вопросом: «Как сделать, чтобы это работало?». Я говорил, что мы разработали государственный стиль, были созданы эскизы по экипировке наших Вооруженных сил. Но все наши усилия воспринимались только на уровне рисунка, не больше. Все было отдано на откуп чиновникам, которые разместили заказы не у нас, а в Китае и Турции. И это вместо того, чтобы создать техническую документацию и стандарт. А ведь я ездил по всему миру, изучал, как одеваются солдаты и офицеры НАТО, высматривал все до мелочей, какие у них пуговицы, застежки. На фабрике в Лондоне мы разрабатывали национальную валюту…

Неуважение, непризнание того или другого человека, его талантов и способностей, вошло в систему. И сегодня это привело к тому, что в ближайшем будущем у нас вряд ли будет налажено собственное производство.

Любая программа инновационного развития не может обойтись без дизайна. Любой продукт или среда, в которой мы живем, и живут наши дети – детские сады и школы – могут быть построены на интеллекте дизайнера.

Процветание страны как национальная идея

У Вас есть свое понимание того, как прийти к процветанию страны и главное – за счет чего?

– Очень хочется, чтобы на каком-то этапе мы поняли, что спасение нашей экономики возможно не за счет сырья.

Должен начаться понятийный процесс, а любой процесс, к примеру, программа развития агломерации, о которой объявил президент, окажется несостоятельной без участия профессионалов, представителей культуры и науки.

Поясните, что такое агломерация?

– Это региональное объединение всей территории, предположим, в алматинскую агломерацию входит Алматы и область, территория, соединенная экономическими, географическими, социальными и культурными связями. Предполагается системное развитие разных агломераций – астанинской, алматинской. Огромная территория должна включать всю социально-экономическую, индустриально-промышленную инфраструктуру, с населением до 2,5 – 3 миллионов человек.

Несколько лет назад была принята программа «Генеральная схема развития Казахстана», выполненная группой чиновников и некоторыми привлеченными специалистами. Но прецедента большого научно-изыскательского продукта тогда не получилось, хотя были затрачены огромные средства, и формально она была утверждена правительством.

Как раз сегодня я должен присутствовать на заседании рабочей группы по разработке генерального плана алматинской агломерации: без консолидации научных, интеллектуальных сил выполнить такую программу невозможно. А для этого необходимо глубинное исследование нашего прошлого и настоящего. Всесторонний анализ и исследования позволят понять, откуда идут основы развития того или иного региона, промышленного или аграрного. Почему где-то наблюдается демографический всплеск, а где-то критическое положение. Почему безработица выше в одних областях и т. д. Без системного подхода и глубинного анализа, исторического, экономического, географического, мы уже убедились, результата не будет...

Сегодня профессия дизайнера является востребованной и привлекательной, есть ли в этом заслуга вашего Союза? И в чем вы видите перспективу дальнейшего развития вашей деятельности?

– Мы сделали то, чего не сделало государство - легализовали профессию дизайнера, которой 25 лет назад в стране не было. Создали школу дизайна, открыли факультеты, кафедры, отделения в 13 вузах республики. Разработали методику обучения. Но в тарификационном справочнике профессию «дизайнер» вы не найдете, его называют как угодно: художником, оформителем, конструктором.

У нас нет структуры, которая занимается промышленным дизайном, хотя чиновники периодически рапортуют президенту об успехах в производстве, к примеру, собственных автомобилей. На самом деле они не наши, а российские. Или телевизоров, которые делают в Китае, Корее или в Турции, а здесь производится сборка.

В свое время Тэтчер, придя к власти, для формирования программы индустриально-инновационного развития страны создала Королевский институт дизайна, куда были привлечены лучшие умы Великобритании. Проводились исследования, на какой уровень поднять той или иной национальный продукт, чтобы сделать его конкурентоспособным в мире. Германия в послевоенное время подняла свою индустрию за счет привлечения и консолидации интеллектуальных сил – проектировщиков, технологов, дизайнеров. Япония возвела дизайн в ранг государственной политики.

Многие ошибочно думают, что дизайн это украшательство или оформительство. А дизайн – это образ мышления. Существует и такое понятие как оргдизайн. Это система организации внутри любой структуры – с целью улучшения взаимодействия всех ее составляющих.

Я неоднократно обращался в правительство с идеей создания Национального центра дизайна у нас в Казахстане. Пока этот вопрос остается открытым…

Салтанат ИСМАГУЛОВА